За что я люблю FF VII Remake

Римейк Final Fantasy VII я проходил нарочито неспешно, стараясь запечатлеть в памяти каждый момент – по второму разу не то ведь будет совсем. Игру хочется по-настоящему прожить, пережить, отрефлексировать, а потом зафиксировать мысли и чувства в тексте – чтобы уж точно не забыть. Так вот, мысли – они все о контексте, в котором вышел римейк Final Fantasy VII; о ценности, простите, для жанра и индустрии. А чувства – о том, что угловатые девочки из девяностых, чьи-то школьные и студенческие краши, похорошели и повзрослели; не зловещая долина тут вовсе, а чертов пик привлекательности.

С мыслями все просто.

Выход Final Fantasy VII Remake венчает триумфальное возвращение японских игр, которое началось с Nier Automata, Persona 5 и The Legend of Zelda: Breath of the Wild и продолжилось римейком Resident Evil 2, Sekiro: Shadows Die Twice и Devil May Cry 5. Грубо говоря, весной 2020 года в окологеймерском Интернете обсуждали если не Final Fantasy VII Remake, то новую Animal Crossing, и даже Doom Eternal был, так сказать, инкорпорирован в мир Изабель и спекуляций на редьке. После примерно десятилетнего провала, когда на Tokyo Game Show и смотреть было не на что, это радует неимоверно – даже больше, чем конкретно Final Fantasy VII Remake. Даже если лично вас японские игры не привлекают, согласитесь: отчаянная конкуренция геймдизайнерских школ лучше, чем монополия какого-то одного подхода.

Мои отношения с римейком начались на той самой E3, где Sony анонсировала игру на пресс-конференции перед выставкой. Я тогда сидел в зале, в момент анонса камера выхватила именно мое лицо с дикой улыбкой до ушей. Не то чтобы я больше всего на свете любил именно эту Final Fantasy, но в наши дни, когда сценаристы Square Enix очевидно разучились придумывать новых ярких персонажей, а другие компании – делать высокобюджетные JRPG, просто взять и сделать новую игру на основе FFVII – отличное решение. Можно было взять любую JRPG из золотого века – хоть Chrono Trigger или Chrono Cross, хоть Final Fantasy VI, VIII или IX, хоть Lunar: Silver Star Story – все это бы сработало примерно одинаково. Но логично было начать с игры, которая популяризовала жанр JRPG на Западе и прекрасно знакома даже его хейтерам.

Теперь о чувствах.

Как вы уже поняли, я никогда не был фанатом Final Fantasy VII по-настоящему. Я познакомился с игрой по прохождению Ханты в “Великом Dраконе” (кажется, именно благодаря ему в России закрепилось написание “Айрис”, а не “Эрис”), а спустя пару лет все же прошел ее лично – быстро и не вникая в сюжет по-настоящему. Вы будете смеяться, но тогда я так и не понял, что Айрис была убита не Сефиротом, а Дженовой; пропустил я мимо ушей и все сложные подтексты истории. Для меня это был обычный фантастический боевик: группа друзей сражается со злом и, несмотря на гибель одной из героинь, спасает планету. Хороший, красивый, увлекательный – но не Metal Gear Solid же; не игра, для анализа которой надо годами изучать каждое слово в диалогах. Позже я узнал, что все же стоило быть повнимательнее.  Поэтому к выходу римейка я подошел, возможно, в уникальном состоянии: я знал сюжет игры в общих чертах и одновременно я понимал, как много я о ней о ней позабыл или же просто никогда не знал.

Знакомясь с любым художественным произведением, полезно заранее знать, нужно ли в нем вчитываться в каждую строчку или можно пролистывать целые страницы (получая при этом удовольствие). Например, в Outer Worlds можно смело играть как в симулятор беготни от одной точки на карте к другой, наслаждаясь миром игры и отдельными сценами, но не всеми диалогами и персонажами подряд. В Final Fantasy VII Remake скипать можно разве что мелкие квесты в городах, а вот в репликах главных героев – напротив, стоит ловить каждое слово. Если так делать, то они – оживают.

Штука тут вот в чем. С одной стороны, в характерах Клауда, Айрис, Тифы, Джесси есть условности, которые хорошо знакомы фанатам аниме и JRPG – нелепые поступки, глупые реплики и скажем, так, людонарративный диссонанс (расхождение между реалиями сюжета и реалиями геймплея). Их обычно прощают – условности же. Например, Клауд по сюжету – циничный наемник, который работает за деньги на террористическую организацию Avalanche. Только гонорар даже не окупает расходы на лечилки (которые, в общем-то, Клауд тратит и на клиентов тоже), а позже Клауд вообще забывает про деньги и перестает рефлексировать по этому поводу.

С другой стороны, в Final Fantasy VII Remake характеры персонажей и детали истории проработаны настолько, что каждое такое “несоответствие” оказывается прекрасно обоснованным, а нелепые на первые взгляд поступки – нормальной человеческой реакцией. Например, внезапно оказывается, что Клауд только воображает себя наемником, а Тифа и – позже – Айрис подыгрывают его шизофреническим фантазиям. А знаменитые по твиттеру кадры, где на Клауде висят две девушки в двусмысленной позе, – сцена не про флирт никакой, а про то, как мудрая Айрис умело гасит страхи Тифы, переключает ее внимание на образ привлекательного будущего.

Именно характеры персонажей и то, как они раскрываются и эволюционируют, – самая сильная сторона римейка, именно они максимально детализированы во всех смыслах. Реакция героев на окружение, на поступки других, их реплики и мимика, – все сделано очень живо, и каждое слово в тексте значимо (из-за чего даже незначительные ошибки в переводе с японского на английский сразу заметны – это, пожалуй, самый неприятный косяк игры).  Обычно герои JRPG легко укладываются в те или иные архетипы, но с Final Fantasy VII все не так просто, и в привычных терминах разобрать игру не получится. Например, все три ключевые героини Final Fantasy VII флиртуют с Клаудом, но это никакой не аниме-гаремник, и в шаблоны их взаимодействие загнать не выйдет.

Джесси действует наиболее прямолинейно – заявляется Клауду в комнату с намеками на секс, обнимает его крепче других и обещает больше, но позже мы узнаем, что на самом деле она актриса, и все ее действия надо оценивать именно так – как игру на сцене. А есть и другая, постмодернистская интерпретация: она осознает, что в этой истории ее роль второстепенна (как это и было в оригинале), и пытается поднять ставки. Наконец, она искренне заинтересована в том, чтобы использовать Клауда в борьбе с системой, – помочь в мести за отца.

Айрис с первых же кадров – если вчитываться в ее диалоги внимательно – полностью контролирует ситуацию, посмеивается над Клаудом, позволяет себя “спасать”. В мире Final Fantasy VII она занимает примерно то же место, что и Один в “Американских богах” Геймана – скучающее божество из далекого прошлого, сохранившее часть прежних сил. Она выращивает цветочки и возится с детьми развлечения ради, и Клауд для нее – такое же мимолетное развлечение. Мать Айрис пытается отговорить наемника связываться с девушкой как будто чтобы спасти ее от неприятностей, но защищает скорее парня.

Сложнее всего с Тифой. Конечно же, она не попадает в архетип “подруга детства”, хотя формально она именно подруга и именно детства. В сущности, Тифа – это обычный человек, не нашедший себе места в жизни, человек мятущийся, сомневающийся и не знающий, что делать дальше. Она плывет по течению и связалась с ячейкой террористов не потому что верит в их идеологию, а потому что не нашла предложение получше. Ровно так же она флиртует с Клаудом не потому, что претендует на него, а потом что она не знает, с кем на самом деле хочет флиртовать. Женский рефлекс, не более того.

Что объединяет всех трех девушек, так это умение и желание манипулировать Клаудом. Если честно, меня удивляет, почему западная пресса никак не отрефлексировала такой момент: Джесси, Айрис и Тифа всю игру заставляют наемника Клауда работать на них бесплатно – в обмен на обнимашки или обещания свидания, о котором парень даже не просил. Не то чтобы меня это раздражало (наоборот), но такой сюжет максимально противоречит феминистскому дискурсу.

Однако девушки не наносят Клауду вред – напротив, они помогают нелюдимому парню с большими психологическими проблемами адаптироваться к обществу. Джесси показывает Клауду, что такое семья, Тифа – что такое друзья, ну а Айрис местами играла роль девушки, а местами – дамы в беде (не взаправду, конечно). Даже сцена, в которой Клауд переодевается в женское платье (поставленная лучше, чем примерно 99% кат-сцен в любых играх за последние 10 лет), – важная часть этой адаптации. Написал эту строчку, и вдруг подумал: а ведь и у меня в жизни были сцены точь-в-точь как у Клауда. Например, помните, как Айрис учила его “давать пять”? У меня была ровно такая же Айрис в десятом классе, и я вел себя ровно как такой же идиот.

Ну и да, конечно, сложно удержаться от того, чтобы ассоциировать себя в игре с Клаудом – чувствовать, что все эти три девушки обращаются лично к тебе, флиртуют лично с тобой, заглядывают именно тебе в глаза, обнимают именно тебя. И здесь, конечно, игра на высоте: ее героини эталонно красивы и так же сложны, как и живые, настоящие женщины. Лично у меня никаких подобных эмоций не вызывал никто (из героинь видеоигр) со времен, наверное, Catherine.

Пожалуй, единственный одномерный условно-положительный персонаж в игре, – упертый террорист Баррет. Но тут стоит напомнить вот о чем: в конце девяностых весь экологический пафос Final Fantasy VII можно было легко пропустить мимо ушей, он не значил примерно ничего. В 2020 году все совершенно иначе: Баррет – повзрослевшая и заматеревшая Грета Тунберг, а сюжет игры внезапно стал злободневным. Поэтому одномерность Баррета – это уже само по себе важное высказывание.

Проходя оригинал, я запомнил, конечно, что злодеи высасывают жизненные соки из планеты, но не вникал в детали. Final Fantasy VII Remake многословнее и охотно говорит о том, что не все так однозначно. Да, корпорация Shinra использует энергию планеты, но благодаря этому жизнь людей действительно становится лучше. Кроме того, Древние (Айрис – их потомок) делали ровно то же самое, только другими методами – и почему им было можно? Так что Final Fantasy VII никак не поощряет и не оправдывает экотерроризм, и проводит водораздел между плохим и хорошим совершенно иначе: кто делает жизнь людей хуже (например, сбрасывая им на голову тонны стальных конструкций) – тот и отрицательный герой. Игра осуждает не технологии per se, а дикий капитализм.

Причем игра осуждает даже его не то чтобы черно-бело. Мир Мидгара – с трущобами, злачным кварталом и благополучными районами – это ведь тоже не заход на социальное неравенство и классовую борьбу. Второстепенные квесты и толпы тщательно смоделированных NPC отлично работают на историю, показывая, что жизнь кипит даже в самых бедных уголках Мидгара, что учительница в детском приюте на самом деле искренне мечтает стать звездой борделя, а теракты Avalanche не приносят пользу примерно никому. Мир не то чтобы устроен плохо, и именно зловещая корпорация провоцирует конфликт и манипулирует террористами, чтобы сжечь Мидгар дотла, но переигрывает и побеждает сама себя.

Неудивительно, что основной конфликт Final Fantasy VII Remake – и не про экологию, и не про капитализм, и даже не про даму в беде, а совсем про другое. Вернее, конфликтов даже два. Оригинальный – о том, как Клауд пытается осознать себя и отрефлексировать отношения с Сефиротом (он разрешится уже, видимо, в сиквелах). И введенный конкретно в римейке – противостояние героев и Судьбы с большой буквы. Именно он разрешается в игре четко и конкретно (и красиво выходит на первый план, когда ложный основной конфликт – о противостоянии корпорации – сдувается сам собой).

Кому-то может не понравиться отсебятина про Судьбу и ее проводников (которых в твиттере метко прозвали “дементорами”), но на мой взгляд это невероятно изящное решение, сделавшее историю Final Fantasy VII еще более живой, достоверной, актуальной, современной. Да, сценаристы по возможности закрыли сюжетные дыры, нестыковки и условности оригинала, проделали отличную работу над ошибками, нарисовали мир и персонажей красиво. Но окончательно все вопросы к правдоподобности истории сняли именно “дементоры”, они же превратили пересказ классической игры в мощное мета-произведение.

Фактически Final Fantasy VII Remake – никакой не римейк, конечно, а сиквел, а “дементоры” – хранители канона из интернетов, которые уперто заставляют авторов бережно сохранять сюжет максимально близким к оригиналу. Так внутри игры содержится дискуссия об игре – то, чем жили и фанатское сообщество, и команда разработчиков, пока римейк был в производстве. Человек, проходящий результат их работы, лично сражается за то, чтобы разрушить канон и позволить авторам изменить историю (например, дать им оживить Айрис или вовсе не убивать ее). В этом смысле Final Fantasy VII Remake забавно перекликается с сериалом Devs, где речь тоже о детерминированности будущего. Так или иначе, сложно предъявлять хоть какие-то претензии к условностям игры, которая уже осознает себя игрой.

Конечно, страшно себе представить, каким будет продолжение Final Fantasy VII Remake после того, как игроки (я, вы, мы) разрушили канон, развязав руки современным сценаристам Square. К их работе все равно есть вопросы, потому что новые для Final Fantasy VII персонажи и большинство злодеев у них получились скорее героями из Kingdom Hearts (понятно, почему) – излишне карикатурны, любят ронять многозначительные фразы и уходить в закат. Но ключевые персонажи-то останутся прежними, и игроки (я, вы, мы) уже убедились, что современные сценаристы Square умеют делать их живыми. 

И снова о чувствах: “живые” – самое главное, самое важное слово, когда речь заходит о Final Fantasy VII Remake. Было время, я влюблялся в нарисованных девушек – когда Риноа танцевала на балу как в последний раз, когда Рикку объясняла Тидусу: “Yunie will die, you know”. Но эта магия работала эпизодами – в немногочисленных CG-роликах, в самых ярких кат-сценах. В Final Fantasy XII (при всем уважении к истории) и далее лично для меня магия работать перестала вовсе. Зато в Final Fantasy VII Remake волшебна вся игра – с первого кадра и до последнего, нон-стоп. И я этому невероятно рад. 

Хочу, чтобы такие игры выходили чаще.

Константин Говорун